Стихотворения

Re:

дадада. мне в этом стихотворении особенно последнее трехстишье понравилось.

– Жена, пусть будет ротик твой так мал,
Чтоб он слова почти не пропускал.
– Дружок, а твой пусть будет так велик,
Чтоб выложил всю дурь в единый миг.

Эпиграммы Уильям Блэйк

— Мельчаем, господа!
Какая там дуэль…
Залезешь в Интернет, в журнале сцедишь яду,
Прочтешь: "И ты, мол, Брут?" Ответишь: "Я, мол, Яго…"
И — плюх, как в никуда,
В холодную постель…

— Закисли в дураках,
Бухаем, а не пьём
Спешим закончить тост, не дожелав до края,
Ширинку расстегнем у дряхлого сарая,
Сольём ведро пивка,
И каждый — при своём…

Г.Л. Олди

— Здоровье, быт, среда…
Не шашкою сплеча-с —
Бананьей кожурой противника бичуем,
И памятью себя, как водкою, врачуем:
Мол, раньше, господа!...
А раньше — как сейчас.

17 раз упал на кол, тот кто упасть был должен...
В твою пешеру вбил я гол..я невозможен...
Ты истерична и тупа...я ж гений видно...
Я посылаю...ты пошла..мне не обидно...
Ты очарована весной и потрохами..
Сплетёными ногами вдоль...и волосами...
И пеплом выбитых зубов по ветру слюни...
Я-гениален,ты-тупа...оставить нюни....

На старте половой рефлекс...эзофагитом...
И сибореей гонокок...полимейлитом...
Ты будто бы совсем не ждёшь меня с цветами...
И правильно..я пью сейчас и крюк в кармане...

Я напишу тебе письмо...заспамлю ссылкой...
Я укорю тебя сейчас кривой ухмылкой....
Я, суко гений во плоти...а плоть во плоти...
И как то так закончу стих...мне всё равнотерь..
(с)

Быть черною землей. Раскрыв покорно грудь,
Ослепнуть в пламени сверкающего ока
И чувствовать, как плуг, вонзившийся глубоко
В живую плоть, ведет священный путь.

Под серым бременем небесного покрова
Пить всеми ранами потоки темных вод.
Быть вспаханной землей... И долго ждать, что вот
В меня сойдет, во мне распнется Слово.

Быть Матерью-Землей. Внимать, как ночью рожь
Шуршит про таинства возврата и возмездья,
И видеть над собой алмазных рун чертеж:
По небу черному плывущие созвездья.

Максимилиан Волошин

Вновь современники:

Мишель Лазарев
Притча

Когда ушла из жизни мама,
А вслед за ней ушёл отец,
Печаль свою под своды храма
Принёс заплаканный юнец.
Не зная правил, чтимых паствой,
Вошёл он в храм в тумане слёз,
И прошептал тихонько:
«Здравствуй,
Вот, я пришёл к тебе, Христос!
Прими, Господь, моё моленье
За тех, кто был мне всех милей,
И дай мне, Боже, позволенье
Прибегнуть к помощи твоей!»

Судьба сиротская сурова,
Но время шло, мальчишка рос,
И, в храм войдя, шептал он снова:
«Вот, я пришёл к тебе, Христос!»

Когда послали генералы
Парней безусых на убой,
Когда мальчишки принимали
Свой самый первый в жизни бой,
Он в окровавленной шинели
Лежал израненный в бреду,
И было слышно еле-еле:
«Встречай, Христос, вот... я... иду…»

Но, может, смерть о нём забыла,
А может, парню повезло –
Но Богу так угодно было,
И выжил он судьбе назло.

Когда в палате госпитальной
Очнулся раненый боец,
Ему сказали:
– Здесь недавно
Был дядя твой, или отец.
Нам всем запомнилась улыбка
И добрый взгляд как у Христа…

– Нет, здесь какая-то ошибка, –
Солдат вдохнул, – Я сирота!

– Он говорил тебе, бывало,
Когда ты глаз открыть не мог,
Слегка поправив одеяло:
«Вот, я пришёл к тебе, сынок!..»


Золотится прядь твоих волос...
Настя Снежная

Золотится прядь твоих волос
На моей груди посеребрённой.
Был когда-то не чернявым - черным,
А теперь сединами оброс.

Как же ты, красавица моя,
Отдалась в объятья старикана?
Вроде не была особо пьяной,
И на поведенье не легка...

Видно, сердце в маленькой груди,
Сквозь мою морщинистую кожу
Душу разглядело... Я не должен
Был с тобою счастье обрести.

Но судьба свела нас теплым днем:
Ты была по юному красива,
Я был удручен тоскою сильно,
И убит безнравствием времен...

Лавочка. Подсел я: "Как дела?"
"Ничего...", - и закрутились в танце
Вечера-бокалы-обниманцы,
Секс. Всё так нечаянно легко.

А сейчас под сердцем ждешь того,
Кто меня омолодит на годы!
Как же благодарен я природе
За тебя и сына своего!

Золотится прядь твоих волос...
Настя Снежная
Золотится прядь твоих волос
На моей груди посеребрённой.
Был когда-то не чернявым - черным,
А теперь сединами оброс.

Как же ты, красавица моя,
Отдалась в объятья старикана?
Вроде не была особо пьяной,
И на поведенье не легка...

Видно, сердце в маленькой груди,
Сквозь мою морщинистую кожу
Душу разглядело... Я не должен
Был с тобою счастье обрести.

Но судьба свела нас теплым днем:
Ты была по юному красива,
Я был удручен тоскою сильно,
И убит безнравствием времен...

Лавочка. Подсел я: "Как дела?"
"Ничего...", - и закрутились в танце
Вечера-бокалы-обниманцы,
Секс. Всё так нечаянно легко.

А сейчас под сердцем ждешь того,
Кто меня омолодит на годы!
Как же благодарен я природе
За тебя и сына своего!

Ночью умерли часы,
Потекли, как холодец,
Полувздох и две слезы,
Раз чихнули и:
Зажигалка заболела,
Пламя судорга свела,
В общем, тихо захрипела
И, опять же, умерла.
Влажной липкостью тоски
Телефон на ладан дышит,
Пепельница на куски,
Потихоньку едет крыша.
В унитазе пересохло,
Комната остыла вся,
Что могло, то все подохло,
Даже бра накрылася.
Значит, свет коньки отбросил,
Все кругом коробится,
Что ли пить мне взять и бросить?
А то нездоровится

Джон в очередной раз потряс!

В горах печальный выпал снег
Джон Магвайер

В горах печальный выпал снег.
Там, за чертой воспоминаний,
бродили узники по грани,
искали призрачных утех...

Но небо в сонных эдельвейсах,
гоняя волны облаков,
лишь иногда давало кров
тем, кто мечтал душой согреться.

А снег все больше намерзал
на одинокие уступы,
и тень бродила между скал,
сухой сжигая краснотал.
Сейчас и вспомнить даже глупо,
кого я там тогда искал...

Георг Гейм

Луна взошла из облачной стены.
На прутьях сумасшедшие висят,
Как пауки. Вдоль изгороди в ряд
Блуждающие руки их видны.

Увидим танцы, в окна бросив взгляд –
Бал сумасшедших. Вдруг один ревет
Безумец. Быстро вширь их рев растет,
И стены от рычания дрожат.

Он только что про Юма говорил.
Вдруг в ярости хватает он врача.
Тот весь в крови. Он череп проломил.

Толпа глядит, от радости крича,
Но скоро их прогонит свист бича.
Шмыгнут мышами из последних сил.

В ГРЕХЕ — ЗАБВЕНЬЕ

Вся радость — в прошлом, в таком далеком и безвозвратном
А в настоящем — благополучье и безнадёжность.
Устало сердце и смутно жаждет., в огне закатном,
Любви и страсти; — его пленяет неосторожность...

Устало сердце от узких рамок благополучья,
Оно в уныньи, оно в оковах, оно в томленьи...
Отчаясь грезить, отчаясь верить, в немом безлучьи,
Оно трепещет такою скорбью, все в гипсе лени...

А жизнь чарует и соблазняет и переменой
Всего уклада семейных будней влечет куда-то!
В смущенья сердце: оно боится своей изменой
Благополучье свое нарушить в часы заката.

Ему подвластны и верность другу, и материнство,
Оно боится оставить близких, как жалких сирот...
Но одиноко его биенье, и нет единства...
А жизнь проходит, и склеп холодный, быть может, вырыт...

О, сердце! сердце! твое спасенье — в твоем безумьи!
Гореть и биться пока ты можешь, — гори и бейся!
Греши отважней! — пусть добродетель — уделом мумий:
В грехе забвенье! а там — хоть пуля, а там — хоть рельсы!

Ведь ты любимо, больное сердце! ведь ты любимо!
Люби ответно! люби приветно! люби бездумно!
И будь спокойно: живя, ты — право! сомненья, мимо!
Ликуй же, сердце: еще ты юно! И бейся шумно!

В.Е. Каган Здесь его стихи http://www.netslova.ru/kagan/v-stix.html#5
НАСТРОЕНИЕ
лежать сутками напролёт
мордой к стене
и ничего не хотеть
кроме того чтобы тебя
оставили наконец в покое
но они ходят и ходят
тормошат и хлопают по плечу
да это у тебя просто депрессия
возьми себя в руки
они улыбаются и смеются
размахивая руками и тыча пальцами
в какие-то серые и чёрные дали
ты посмотри как жизнь хороша
чтоб не сказать прекрасна
они так убеждают тебя
что сами начинают в это верить
а ты лежишь мордой к стенке и терпишь
потому что понимаешь
что таким нехитрым способом
они лечатся от своих депрессий
и если б не ты
как бы они лечились
пусть себе лечатся
покричат и уйдут
а то ведь завалятся рядом
ототрут от стенки
и ты на колючем свету
окажешься перед толпой
орущей
что жизнь хороша и жить хорошо
а будет ещё лучше
и лица
синие
зелёные
фиолетовые
и тоннель за ними забило
ослепительным сгустком тьмы
нет уж лучше мордой в свою стенку
покричат и оставят в покое

_^_

Сними очки и ты увидишь
как мир изменился
фонари в дождях висят летающими тарелками
углы домов изгибаются в танце
кривых зеркал неэвклидовых геометрий
над головами прохожих светятся нимбы
мир без знаков препинания
только переливающиеся друг в друга смыслы
завихренья значений
тени того чего нет
то что есть без теней
тающие окончанья начал
тянутся к началам окончаний
и чистые пространства между словами
как проблески слабого света
в прорехах шинельного неба

ну ты говорят даёшь
тоже нахватался вируса постмодернизма
ты бы ещё по олбански
с полным преведом
ну аффтар жжошь ржунимагу

внутренний голос трогает тебя за плечо
и говорит на ухо
вот тебе дурак
и валяй его сколько влезет
пока время тебя не догнало
не вразумило
не окоротило
не укоротило на жизнь
и ты не предстал перед богом

и вот стоишь перед ним
немножечко зябко
руки сами тянутся прикрыть то что осталось с телом
и ты не знаешь куда их девать
он глядит на тебя с интересом
будто не сам сотворил
и говорит
стихи значит пишешь без препинательных знаков
а что хорохоришься ты нельзя что ли
да не препирайся говорит он я ж тебе не училка
да говоришь пишу
не юли говорит он знаю что пишешь
а знаки
мне что ли расставлять за тебя запятые
точки тире двоеточия и прочие мелкие штучки
думаешь больше заняться нечем
трёт устало глаза
и куда задевались мои очки
смотрит на тебя щурится близоруко
трогает пальцем верхнее веко
долго молчит глядя сквозь тебя
потом говорит
ладно
казнить нельзя помиловать
и точка
катись

3 АВГУСТА 2008

1

Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу,
то чем сделаешь её солёной? (Мф. 5, 13)


ветви дерева жизни никогда не нагие
эти уходят чтобы пришли другие

на вдохе рождаемся на выдохе умираем
в промежутке бодаемся с дубом над краем

пропасти дно которой перетекает в небо
глядящее молча на водку под ломтем хлеба

богу судить мы были правы неправы
травы укроют останки бесславья и славы

довлеет дневи злоба его и каждый
день своей наполняется жаждой

уже не нашей а мы со свечи зажжённой
перетекаем в память что делает соль солёной

2

Ушедших не суди. Какие были - были.
Отбыли и ушли. А жили, как могли.
Они прошли, как дождь. И подойдя к могиле,
на крышку гроба брось набрякший ком земли.

Ушедших не суди ни помыслом, ни словом
и лжи не лей елей, и правдой не тряси -
кому она нужна? Под вечности покровом
единственный судья - и тот на небеси.

Молчи. Не суесловь. И тишину послушай.
Дыхание земли колышет облака.
Неслышно, словно свет, уходят в небо души.
И тени облаков - прохладой вдоль виска.

Окно открыто.Ксения Крапивина http://newlit.ru/~krapivina/2172.html#n9
Заходи, Питэр,
Не мучай Венди.

Окно захлопну.
Через год
Ты станешь капитаном,
А я – ведьмой.

Это любого настигнет,
Хоть в жизни прячься,
Хоть в сказках.
Заходи, не танцуй на подоконнике,
Не дурачься,
Опасно.

Пусть не для тебя
И правила,
И простые двери.
Ты бесстрашный, взбалмошный,
Всему веришь.

Научился летать,
В миг забыл, как падать.
А меня от земли не поднять,
Держит память...
Я одна, за нас двоих
Все помню.
Заходи, вдруг по вкусу тебе
Уют комнат.

Заходи,
Хоть минут на пять,
Стань серьезным.
Кто забыл все подряд забывать,
Тот стал взрослым.
«От лица куколки»
Сказка о потерянном времени от моего лица.
Сказка, которая съела все, а голоду нет конца.
О том, как время отучило меня мечтать и даже думать, как все,
И подвесило за ноги вниз головой на бешеной высоте.
Я висела, как недозрелый плод, в падении видя смысл,
Хотя такой кисло-зеленый не съест никто, не исключая крыс.

Я полагала, что в коробке конфет время ест фантик,
И в горле оно колом встает, как слово «хватит».
Когда я бегу, время всегда именно там, где упала,
И делит жизнь на «могу» - «не могу» и «мало» - «немало».

Так время легко взимает свое, устанавливая границы,
И вяжет, и нижет петлю за петлей на всю длину спицы.
В какой-то момент этой длины мне на меня не хватило,
И я потеряла время, а если точней, то я его отпустила.

Мне казалось, так могут сорваться с крючка только самые юркие рыбы,
И так же не боятся никакого толчка большие горные глыбы.
Еще так могут дети, пока не поймут коварный смысл слова «дай».
И также Герде готовил сети, пока сам не попался, Кай.

И вот ногу на ногу взгромоздив, а все остальное – на кресло,
Подумала, не смогу быть женой и не смогу невестой.
Я не умею готовить и вить гнездо, и возводить строенье,
И вообще все, что есть у меня моего – только лишь настроенья.
Они безудержны, они как шквал разнообразных эмоций,
И пусть время сможет все остудить, но тут уж ему остается
Только смотреть на мой бурный нрав и на мои беспределы.
Но оно отнюдь не стало терпеть, и подвесило вверх мое тело,

Может, на час, может, на день, отдав предпочтенье дате.
Чтобы я поняла, что я тоже часть емкого слова «хватит».
Время на мне рисовало точки, и объясняло мне, что
Хочешь-не хочешь, а вот придется менять сотни тысяч форм.
Время сказало, меня срывая: последняя форма – смерть,
Ты – бабочка, нынче ты ползать устала, но ты также устанешь лететь.

:good:
Мужчина – пистолет у виска.
Женщина – нога на ногу.
Нескромная – еще не наглая.
Настойчивый – еще не подлец.

Он говорит: «Я беру тебя под венец.
Я хочу тебя повалить навзничь.
Твою кожу мять.
Твою косу стричь.
Хочу спрятать в тебя всю свою тоску.
Я хочу тебя!» Пистолет – к виску.

А она говорит «Я темная
И неласковая, и нескромная.
Об меня лишь изранишься,
Вывернешься наизнанку,
Не бери меня!» Нога на ногу.

Но она уступит, уже ученая.
Он возьмет от нее все ему нужное.
Темная ведь – еще не черная,
А пистолет без пули – еще не оружие.

Франсуа Вийон "Я знаю..."

Я знаю мир — он стар и полон дряни,
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит экю в кармане,
И как звенит отточенный клинок.
Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто «за» и тех, кто «против»,
Я знаю все, но только не себя.
Я знаю шлюх — они горды, как дамы,
Я знаю дам — они дешевле шлюх,
Я знаю то, о чем молчат годами,
Я знаю то, что произносят вслух,
Я знаю, как зерно клюют павлины,
И как вороны трупы теребят,
Я знаю жизнь — она не будет длинной,
Я знаю все, но только не себя.
Я знаю мир — его судить легко нам,
Ведь всем до совершенства далеко,
Я знаю, как молчат перед законом,
И знаю, как порой молчит закон.
Я знаю, как за хвост ловить удачу,
Всех растолкав и каждому грубя,
Я знаю — только так, а не иначе…
Я знаю все, но только не себя.

Весна
Буддах

Прощай, февраль, жестокий серафим…
Отгрохотал цепями на пиру,
Отсеребрил дыханием причин
Тоску мою. И... умер на миру…

Но повинись! Я погляжу вослед -
Ты мир любил весь только для одной!
Теперь она моя! На сотни лет!
Прощай, иди. Мы встретимся… зимой.

В меня впадает свет ее очей!
Во мне живут надежда и покой
И колдовство мерцающих ночей…
И для меня ее зовут - Весной!

Ушел… Я зря обидел - до поры…
Томительна чреда ему измен:
Он оцелован смехом детворы,
Он ночь твою хранил от перемен!

И все ж, прощай… Уже снега следя,
Открылся март - полубезумный маг.
Минует все… Ликуя и любя,
Весна
торопит
шаг!

Весна

Весною снег в полях гниет
Кpасиво тpактоp yтопает
Коpова жалобно оpет
Ей гpязь в коpовнике мешает
Деpевья голые стоят
Глядишь, одно yже yпало
Дpyг дpyга бабы матеpят
И на дyше светлее стало
Летают клином жypавли
Два дня подpяд, yже достали
А из оттаявшей земли
Два тpyпа внешность показали
Люблю тебя, pодная Рyсь
Тебя все славили веками
В пpyдy плывет домашний гyсь
И мальчик синий ввеpх коньками
Чистейший воздyх тyт и там
Воняет жyтким пеpегаpом
В полях пpошел пастyх Иван
И надышал своим yгаpом
Уж птицы начали свистеть
Ментов в окpyге заглyшили
В лесy со сна оpет медведь
Емy беpлогy подпалили
Чy! В поле стpаyс побежал
А он-то здесь откyда взялся?
Пастyх обpатно пpоползал
Однако, здоpово нажpался
Из беpегов yшла pека
И пол-деpевни затопила
В окне избы тоpчит pyка:
Бpевном кого-то задавило
Летит со свистом паpовоз
И слышно пассажиpов кpики
Летит кpасиво... Под откос-
Там стpелочник шyтник великий
Тебя, пpиpода, бyдy петь
Твои лyга полны навоза
В беpлоге догоpел медведь
Дымил не хyже паpовоза
Hо все! Уже поpа кончать
Сии дyшевные кyплеты
Веснy оставлю воспевать
И бyдy ждать начала лета.

Анна Ахматова.
Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
Не поцелуемся мы утром рано,
А ввечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Но живы мы любовию одною.
Со мной всегда мой верный, нежный друг,
С тобой твоя веселая подруга.
Но мне понятен серых глаз испуг,
И ты виновник моего недуга.
Коротких мы не учащаем встреч.
Так наш покой нам суждено беречь.
Лишь голос твой поет в моих стихах,
В твоих стихах мое дыханье веет.
О, есть костер, которого не смеет
Коснуться ни забвение, ни страх.
И если б знал ты, как сейчас мне любы
Твои сухие розовые губы!

не знаю чье
Без заголовка

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.
Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.
Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»

когда то, очень было актуально, опять прочитала и вспомнила старые эмоции:

Я изменилась. Я другая.
Теперь не плачу по ночам.
Ты виноват, что я такая –
Такой меня ты сделал сам.
Как говорится, время лечит –
Я испытала на себе.
Твои обманчивые речи…
Теперь не верю я тебе!
Тебе я даже благодарна –
Ты изменил мой взгляд на мир.
Теперь стервозна и коварна.
Я отомщу. Мне хватит сил.
Ты смотришь удивленным взглядом,
Ты хочешь все вернуть назад,
Но больше я не буду рядом.
Холодный блеск в моих глазах.
А знаешь, я тебя любила…
Любила так, как никого.
Теперь, когда уже забыла,
Хочу лишь только одного:
Чтоб заплатил за все обиды,
За всю ту боль, что причинил.
Я стерва. Чувств моих не видно.
Я отомщу. Мне хватит сил.
Как ангел, изгнанный из рая,
Я грешным отдаюсь мирам.
Ты виноват, что я такая –
Такой меня ты сделал сам…

Это известное...

Лежали в больнице в палате одной
Два тяжко больных человека
Один у окошка лежал, а другой -
У двери, где не было света

Один постоянно в окошко глядел
Другой лишь на краску дверную
И тот, что у двери узнать захотел
Про жизнь за окошком - иную.

С готовностью первый больной рассказал
Что видно ему из окошка.
Там тихая речка, дощатый причал
И ходит по берегу кошка.

По синему небу плывут облака
Причудливые как зверушки
Сидят на причале там 2 рыбака
И с внуком гуляет старушка

И так каждый день - то про сказочный лес
Рассказывал, то про влюбленных
Другой же сосед перестал даже есть,
Считая себя обделенным.

Он мучился злобой, и зависть росла,
Его постепенно съедая.
Не мог он понять, почему же была
Тут несправедливость такая.

Однажды сосед у окна занемог,
Что не было сил разогнуться.
Он стал задыхаться и даже не мог
До кнопки своей дотянуться.

У двери сосед мог на кнопку нажать
И вызвать сестру милосердья.
Но он не нажал, а остался лежать,
Глаза закрывая, усердно.

Наутро сестра милосердья пришла
Постель поменять за покойным
Сосед попросил, и она помогла
Занять эту самую койку.

Когда ж он в окно, наконец, посмотрел,
На шее задергалась вена
Увидел он вместо того, что хотел
Глухую высокую стену.

Он был потрясен и сестре рассказал
Про тихую чистую речку
Про сказочный лес, про дощатый причал
И небо в кудрявых овечках.

«Ах! если б он видел- сказала сестра -
Всю жизнь он слепым оставался...»
«Зачем же тогда?!» - тут больной прошептал.
-«Да он вас утешить старался...»

В горах высоких, где-то средь орлов
Жил с матерью джигит в лачуге бедной,
Не мог найти своим признаньям слов,
Чтоб доказать любовь девчонке вредной.

Спускался ежедневно к ней тропой
И звал ее к себе хозяйкой в горы,
Но слышал от нее в любви слепой
Одни только насмешки да укоры.

Он слал в окошко клятвы без числа,
Уж был как тень в своей надежде зыбкой,
Когда она ему произнесла
Однажды вот такое сквозь улыбку.

Его любовь понятна будет ей
И станет, мол, ему женою верной,
Когда он сердце матери своей
Ей принесет, как знак любви безмерной.

И он в безумной страсти то свершил:
И мать убил, и вырвал сердце ало,
И вниз с кровавой ношей поспешил,
Пока оно стучать не перестало.

Спеша в аул, в реке он утопал,
Дорогу сокращая, вниз катился
А под конец, споткнувшись, так упал,
Что еле смог подняться, так разбился.

И сердце вдруг промолвило в тиши,
Чем парня ошарашило невольно:
– Успеешь, мой сынок, так не спеши,
Ты весь, Малыш, разбился. Очень больно?

В.Каган
я ходил туда не поймёшь куда
неизвестно что приносил в суме
не читал устав не считал года
и писал один семь держа в уме
я учился правде по книге лжи
и солгу сказав что сейчас не лгу
изменял судьбе обживал миражи
и стоял у леты на берегу
я хотел как лучше жил как всегда
устремлялся вверх и катился вниз
строил дом на песке разрушал города
уходил от свиней и жил среди крыс
доставал башкой до небесного дна
был блаженен духом и телом нищ
не бедна голова а бедна так одна
остальных приютили тени кладбищ
разрывается ритм как ветхая тишь
спотыкается слово подбитое влёт
и выходит из ходиков серая мышь
и приходит ещё один господи год
не бояться не верить и не просить
не молить но молиться и плачет дуда
и спускает с небес путеводную нить
догорая в полёте шальная звезда.

***
День с утра, как чистый лист.
Россыпь рос. Горчинка чая.
Птичий гам и пересвист.
Дух смолистый молочая.
Колокольный перезвон,
Эхом – жучьи перегуды.
Лето с четырёх сторон.
Жизни простенькое чудо.

В.Е Каган Душа


... Любовь! Дух! Бог!
А всего-то - пара литров мозгов,
в которых утомлённо плавает
десяток стоящих воспоминаний,
и тикает, тикает, тикает адская машинка...
Игорь Бурдонов

Фотограф щелкает, и птичка вылетает ...

* * *

А часики тикают, тикают, тикают ..
Булат Окуджава


1

Машинка тикает, а время утекает

или оно стоит, а утекаю я?

Фотограф щёлкает – и птичка вылетает.

Фотограф щёлкает – друзья, любовь, семья.

Джаз, вальс-бостон иль вальс весёлой Вены –

машинка тикает и не сбивает такт.

Я время пью и не сдуваю пену,

не различаю факт и артефакт.

Меж «тик» и «так» случится это, то ли –

какая разница?

Мир полон Синих Птиц!

Ещё пьянит невыигранный блиц,

ещё фигуры не слетают с поля,

но пробивается, как сквозь асфальт росток,

...Машинка тикает – и птичка улетает...

догадка, что не бесконечен срок...

...Фотограф щёлкает – и время утекает ...


2

Чем печалимся, плачем, тоскуем,

сочиняем, рисуем, поём,

о любви вдохновенно токуем,

врём себе, что, мол, мир познаём?

Что под черепом там за доброта?

Что рождает земные труды?

...Там всего-то, всего-то, всего-то

Пара литров какой-то бурды.


3

Примерно полтора килограмма мозгов,

о которых почти ничего не знаем,

как о гранате с выдернутой чекой.

Размахиваем словами, оказавшимися под рукой,

всю жизнь, как малые дети, во взрослые игры играем,

лепим себе любови, привязанности и богов,

глотаем небесную мякоть, сжираем земную твердь,

чтобы набить утробу этой медузной субстанции,

ибо, пока она есть, она жадно требует есть.

И, поглощённые этим, не слышим Благую Весть,

покуда жизнь не замедлится у самой последней станции

и в студне мозга не вспыхнет её название – Смерть.

На грецком орехе черепа присядет тогда на дорогу

душа, чтобы выпить с жизнью последний свой посошок

прежде, чем мозга студень впитают деревья и травы.

И в этот момент откроется, что были всю жизнь неправы,

что не заметили маленький – самый главный! – штришок,

который невидимым светом к ладони тянется Бога.
***
Собираясь бросить курить, покупаешь новую пачку.

Собираясь кому-то занять, влезаешь в кучу долгов.

Собираясь ускорить жизнь, впадаешь в долгую спячку.

Собираясь в Страну Чудес, попадаешь в Страну Дураков.

Растирая краски теней, создающих портрет света,

Над пустым, как пустыня, листом, копошится свечи язычок.

Пролетают тысячелетия, в миг вмещая годы и лета,

И цикад переводит на русский домашний сверчок.

И если целишься в будущее, а попадаешь мимо,

Туда оглянись, где плачут ласточка и кулик,

Где ты забываешь любимым напоминать, что любимы,

И жаждой пересыхает живительный твой родник.

Стихи одной моей знакомой.

1. Полные улочки снега...
Мне бы смеяться до слез,
Мне бы взлететь без разбега
В поле шумящих берез

И полетать над полями,
И посмотреть свысока,
Как каждый день, кораблями,
Мимо плывут облака.

И не бояться охоты,
Смело парить в высоте.
Не опасаться, что кто-то
Выстрелит в сердце тебе.

Полные улочки снега,
Город тоскующих грез.
Мне бы взлететь без разбега,
Но по щекам море слез...

2. Мне так щекой прижаться хочется
К твоей щеке.
Устала я от одиночества
В своей тоске.

На берегу другом веселые
Горят огни.
И воздух там пропитан смолами
Большой любви.

А здесь нет солнышка высокого
Твоих очей.
И только сердце одинокое
В рутине дней.

Ах,как мне хочется,так хочется,
Что б ты пришел!
Устрою празнество пророчества,
Накрою стол.

http://www.stihi.ru/avtor/mondblut

В преддверии лета:

Лето
На теплом солнце уж лежит
Узлом завязанный, бедняга
По улице малыш бежит,
Пиная желтую дворнягу
Тропинки пыльные вдали
Пестрят коровьими блинами
Ивана-пастуха несли
На этот раз вперед ногами
О, Русь, не счесть в твоих лесах
Всех мин времен войны суровой
Раздался гром и в небесах
Уже парит мужик здоровый.
Жара. Колхозники в страду
С похмелья жуткого страдают
Кричат лягушки на пруду
Им дети лапы обрывают
По речке лодка проплыла
Вверх днищем. Ой, какая жалость
Цветочки девочка рвала -
Травинки в поле не осталось
Вот стадо тучное свиней
Пришло чесать бока к забору
Я на забор намазал клей
Они отклеются нескоро
Печально кладбище вдали
Крестами черными сияет
Там парни девушкам своим
Свиданье в полночь назначают
Вот жеребенок пробежал
На трех ногах. Какое скотство!
В лугах баран траву щипал
Пока не лопнул от обжорства
Чу! Дятел в дереве застрял
Зато стучать уже не сможет,
Из норки суслик вылетал,
Во ржи краснела чья-то рожа:
То наш поэт Семен лежит
Направив взор поэтский к небу
Прошел комбайн по межи...
Прекрасная добавка к хлебу
Россия! Ширь твоих полей
Мученья крики оглашают
То люди палками свиней
От их забора отдирают
Hy вот и все! Уже финал
Писать о лете нету силы
Признаться, я уже устал
Скорей бы осень наступила

Владимир Сорокин

Про июнь, конечно, лучше. Но сейчас пока май.