РОМАН СИГМЕРА "ВСЕ ГРЕХИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА"

От автора.

Мое сердце наполнено нестерпимой болью за грянувшее поколение. Оно несется в пропасть, уготованную демонам. И Бог не останавливает их, он их уже не любит… Гонимые временем и страстью, современные люди выдумывают самые извращенные понятия, чтобы прикрыть наготу своего разума. Они какие-то странные: не умеют правильно говорить, но осуждают Булгакова, потому что читали. Завуалированное невежество скрывается в наше время почти за каждым лицом. И мою книгу поймут немногие и неверно. Будут анализировать события, отраженные на бумаге, с моей жизнью, продолжая псевдодобрую традицию безмозгло – бездарных сплетников из парка Блонье.
Алекс Сигмер

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

«Среди лесов, унылых и заброшенных,
Мы оставляем хлеб в полях нескошенным,
Мы ждем гостей незваных и непрошеных,
Своих детей!»
О. Мандельштам

Откровение.

А люди по-прежнему сходят с ума. И мне страшно. В пелене своих глупых дней они веселят себя завитушками на голове, дешевыми бантиками, нищими бретельками и старанием жить, косвенно предполагая кукольную беспомощность перед смертью. Они ходят, ругаются, проклинают друг друга, копят деньги на собственную еду. Это не божьи творения! Прости меня, Бог, я знаю, что не имею права так говорить, но это вырывается изнутри. Мы все животные. Что мне сделать, чтобы стать одним из немногих, кому удается быть признанным оригиналом? Невольно лезет в голову:
… и дяди и тети элитных пород
советовать будут вино…
Как назвать тех женщин, которые пытаются привлечь свое внимание к себе же? Это они, они накручивают каждое утро волосы на бигуди и разговаривают сами с собой. Они ругают детей и отрекаются от них, грозя небу и телефону, усохшим пальцем. Они представляют себя имеющими непререкаемый авторитет дамами, при этом, ясно осознавая, что все безвозвратно потеряли, и что виноваты сами. Эти сухие тела с вечно ищущими глазами, ждущими глазами, хотят только одного – чтобы их признали. Я знаю, много раз они проигрывали в своем больном мозгу всевозможные сценарии возвращения в большую жизнь. Были и рыцари, и соседи, и вернувшийся муж, и прозревший сын… Самое же интересное и страшное, это ход мыслей, их логика, сварившаяся в соке абсурда и исказившая реальность в противоположную сторону. Они закрылись с собственным горем, надежно забытые обществом, в уютных опомоенных норках, допивать свой чай, донашивать старые вещи и мечтать. Мечтать, чтобы снова стать королевой и … однажды не проснуться; ее страдальческое тельце унесут, но и там грезы не станут явью. Никто не заплачет, а строгий заострившийся носик точечно поцелует лишь дождь.
Другое дело – мужчины – эти горе сжигают внутри. Вся их беда в том, что, даже сходя с ума, они понимают все перемены отношения к ним; их сумасшествие заключается в раздельности действий от мыслей, бесконтрольности поступков при ясности рассудка. И от этого становится невыносимее, больнее. Беспомощность – самый изощренный вид смерти. Когда кончается возможность выражать свою точку зрения через поступки, наступает безликость души. Когда кончаются слова, начинаются действия! И если их не можешь реализовать, они печатью закроют единственную дырочку в люди, последний шанс, надежду, которая, как известно, умирает последней.
Перелистывая дневник одного давно умершего человека, я наткнулся на описание особы, сделанное максималистичной рукой. Эти наброски напомнили мне печальную историю о том, как ломаются принципы и меняются мировоззрения. Не знаю почему, но меня тронула та ехидная небрежность, то злоплескание и сарказм. Наверное, потому, что, читая что-нибудь написанное от руки человеком, которого нет, вспоминаешь его только с хорошей стороны. Уже незадолго до смерти, наступившей столь внезапно, он попытался сжечь дневники, но, как это бывает с умными, но малодушными людьми, опомнившись, выхватил из огня.
Но все уже задалось гореть, отправляя в бессмертие труд его жизни, оставив лишь разлившуюся ядом одиночества пробу пера.
Привожу первую главу без изменений, а потом выскажу свои мысли на этот счет и попытаюсь правдиво поведать историю, минувшую давным-давно, но в свое время оказавшую на многих людей такое влияние, что… А, впрочем, вы и сами прочтете. Там несчастная любовь, там потерянное детство и оскверненная честь. Мне же часто приходилось выслушивать разные истории, отдающие негатив и тем самым исчерпывающие себя в носителе.
Начать писать об этом меня побудили разные известия, ранящие душу сожалением. Порой, кажется, что мир разом плюнул на все ценности и повсеместно решил заняться разрушением столь долго укрепляющихся обычаев, устоев и норм. Боже, мне так надоело помогать! Я просто теряю себя в этой помощи, хотя… может быть это правильно.
А ко мне по-прежнему приходят известия. И еще одно! плохое! И вновь в мозгу крутятся, перешептываясь, чья-то смерть, проявляющаяся через, еще, дневную улыбку матери; чье-то горе, уходящее в очередной ненужный лист истории, смятый дождем. И я плачу словами в тетрадь! Когда же кончится этот проклятый, проклятущий год?! Ну, принес он горе; что? Не насытился многочисленными операциями, болезнями, нищетой; созерцанием куска шоколадного масла на фоне замерзшей вареной картошки, освещенной скудным светом холодильника?
Как сильно стучит сердце: это эмоции или болезнь? Когда же ты кончишься, когда?!
Наверное, самое щемящее душу событие – похороны в дождливый день: и гроб выглядит ярче на подкладке мокрого асфальта, и дождь как бы окружает тебя невидимой оболочкой, бережно охраняя от твою душу от чужих мыслей, притупляя слух, концентрируя его только на траурных звуках путешествия слезы из глаза по щеке вниз, в никуда, оставшееся на земле и затоптанное ногами, пропитанными горем. Этот вишнево-ладановый запах умершего напоминает мне запах церквей… Запах концентрированной тишины. Все! Дайте мне вдох, чтобы я смог проораться за все, что было плохого в этом, две тысячи раз проклятом, году.
Тяжесть, ощущение вскатывания сизифова камня в гору самоутверждения. Кто я? … его знает! Видимо – точка. В таком случае даю миллион, чтобы не знать ответ на впередистоящее предложение. Смысл мне его понятен, по моему значению. Ночь.

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

РОМАH СИГМЕРА "ВСЕ ГРЕХИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА"

си> ПРОДОЛЖЕHИЕ СЛЕДУЕТ

что то ниасилил я...

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

сигмер, Тронуло...
>>Наверное, самое щемящее душу событие – похороны в дождливый день
Я так отца хоронил...

Правда топик, наверное, в книги перенести надо...

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

боюсь, что он предназаначен для музыканто, а они в раздел книги не пойдут
«Не по ножкам я тоскую,
Пусть их Пушкин воспевает,
По головке я тоскую,
Что идей не понимает»
Ф. Достоевский.

Галя.

Знавал я одну девушку, глупую и, как следствие, злую, которая очень любила сунуть свой нос в чью-либо жизнь, посмеяться и, как она скорее всего думала, доказать всю неизменность положения подвергаемого ею сим пыткам интеллекта человека.
На деле же выходило всегда, что она, в силу природного слабоумия своего, казалась в глазах умных людей никчемной злой собачонкой, какую, бывало, пнуть ногой в зад - и то одолжение сделать. В довершение всей картины она была еще и страшна до безумия, но не злым лицом, а наоборот - англомонашеским. Если смотреть на нее прямо, то попасть в глаза совершенно не представлялось возможным, и складывалось впечатление, что перед тобой стоит рыба во всех ее проявлениях и с присущим ей интеллектом, выраженным в глупо-синих глазах. Разумеется, вся ее внешность не была бы принята мной в рассмотрение с такой скрупулезностью, если бы не соответствовала полностью внутреннему миру, построенному незабвенными родителями, всю жизнь оберегавшими эту досадную ошибку своей молодости и ветрености от пагубных воздействий «жестокого мира», и, по простоте своей, уберегшим несчастное дитя даже от книжек, живописи и музыки.
Так жила она всю жизнь, о чем, думаю, ни хрена не жалеет! Зато жалеют все остальные, кому пришлось с ней хоть единственный раз перекинуться фразой. Кстати, была у нее привычка, присущая многим современным и псевдоумным девочкам-дебилкам, нет-нет, да и ввернуть словечко, прочитанное из учебника, в какой-нибудь совершенно ординарный разговор. Делалось это с видом, будто она подсказывала тебе, человеку несоизмеримо ниже нее стоящему, как правильно закончить начатую тобой фразу, чем делала великое одолжение. Но, в отличие от своих сверстниц-дебилок, хоть изредка шевеливших самым драгоценным, что только есть у них на свете, и, ввиду этого процесса отчасти осознававших свою приземленность, наша героиня с упрямством барана перлась по жизни в твердой уверенности своего незаурядного ума. О, она была права!!! Такого эпохального паскудства, спокойно уживавшегося с наигранной простотой нужно еще поискать.
Дебилки ее не любили, считали зазнайкой и дурнушкой, и, будь их воля, били бы по голове, за что могли поплатиться, лишь только она раскроет свой маленький, но тем еще более омерзительный птичий ротик, способный произносить лишь подленькие, тихенькие, пощипывающие, только самолюбие, гадости. Великая природа - ты знаешь, что создаешь и комплектуешь!!! Что же касается всевозможных слов, которые дебилки вворачивали не к месту, то это происходило крайне редко, так как все свободное время они гуляли, ржали и плясали, сидели на лавке и трахались на сеновале с самцами; некогда им было говорить на серьезные темы, да и не с кем. Наша же дура, с сердцем и отчаянием, со всем присущим ей упрямством при самой первейшей возможности, а порой и невозможности, что делает честь, вставляла умные слова, не задумываясь об их значении и назначении, наполняя твои мозги своей пустотой. Когда она начинала говорить, вся речь ее напоминала потявкивание маленькой старой собачки и была похожа на кашель. В целом, ее духовная жизнь, совмещенная с действиями и засунутая в описанную внешность, называлась одним словом - чепухизм. Штрихом, окончательно убивающим все надежды абсолютно всех религий мира, на спасение сей души и прозрения рассудка ея, было имя, данное этому тщедушному сожалению при вырождении из чрева человеческого на свет божий. Очень прошу читателя не обижаться на меня, так как героиня моего анекдота есть образ собирательный и надо же мне его как-то назвать, поэтому имя и то, что я перед ним напишу, стоит воспринимать глубокомысленно, но ни в коем случае не буквально.
Продолжая развенчивать и объяснять образ, столь полюбившийся, и засевший у меня твердо и незыблемо где-то в районе прямой кишки, объясню свою точку зрения на общество, выдающее себя за первый сорт и тем самым доказывающее совершенно противоположное. Звали нашу героиню так, как и зовут подобного рода чистоплотных дурочек - в учебе - зубрилок, в жизни - хамок - имя это явилось просто венцом, неимоверно подходящим ко всему преподобному чисто - гадкому образу. Очень многие светлые эпитеты, которыми я приправляю описания сущности этой девки, стоило бы взять в кавычки, хотя, я надеюсь, что мой читатель не настолько туп, чтобы этого не понять где следует. Я умышленно оттягиваю то сладострастное и неминуемое мгновение, когда вы узнаете, с чем живет это существо и какую энергию пустозвонства несет в себе ее имясочетание.
Вообще, имя, данное человеку при рождении, на мой взгляд, частично формирует личность его, а фамилия подводит черту и удостоверяет узнавшего ее в склонностях к разного рода поступкам. В имени таится великий смысл, что-то вселенское, но в то же время, из-за повторений и штампности, нечто удерживающее резвящийся ум человеческий в известных рамках. Будь у человека безграничные знания и технологии, паранормальные способности, он сразу бы разделился на Добро и Зло, четко, резко, безо всякой полифонии чувств, столь горько досаждающих нам в жизни, и, уж точно, изгнал бы из реалии имена. Он просто бы понимал о ком идет речь, потому как стал бы гиперразнообразным в занятиях своих и увлечениях, просто бы творил что-либо, созидал во благо или во зло. Но это, безусловно, утопия! Причем, тем более пошлая, что является эпиграфом к изречению имени этой глупой свиньи, перед которой метать бисер из высоких слов равноценно, что пылесосить пустыню! И вот, наконец, существо родилось. С его рождением появляется животная необходимость дать ему имя, название, проклеймить на веки вечные и задать тон всей жизни. Поостерегитесь нарекать чад своих необдуманно, ибо кончится все это может весьма плачевно! Аз есмь не пророк, однако, факт, с которым мы ежедневно сталкиваемся, неумолимо бьет меня и всех интересующихся лицом в грязь жизни. Итак, имя, описанию которого предшествовала вся предыдущая эпиталама, была самым действительным порождением вагона пустоты, и сорока килограммов дури. Звали нашу девочку… прости меня, Господи, Галя.
Все, все, я сказал, я сделал это, и самому опять стало дурно, так как незыблемый образ этот вновь, с пугающей монументальностью, предстал перед глазами! Галя… да если бы вы этот салат, дефекацированный обществом хоть раз бы увидели во сне, то не отмахались бы даже трусами, настолько он располагает воображение к вариациям, доходя в безумии своем до материализующихся и фосфоресцирующих гротескных видений. Прошу заметить также, что звали ее не Галина, а именно Галя, с присущим некоторым российским регионам смазанным «Г». Окончательно все добивала ее фамилия, изречение которой напоминало звук двух упавших кастрюль или даже крышек, которые после падения еще пару раз крутанулись на кафельном полу. Вдумайтесь: Галя Дудойкина!!!
Спаси и сохрани от такого стимула жить, от этого сценария, предреченного чем-то высшим. Даже не верится, что высшим… Но это пустые описания, которые вряд ли приведут к чему-нибудь, кроме осознания той степени, в которой неприятен мне этот человек. К величайшему сожалению, я должен констатировать, что даже подобного рода люди пробуждают иногда какие-то благородные чувства; загадка - чем? Но находят же мазохисты наслаждение в боли; видимо и в мерзком и отвратном, при желании, можно найти свою прелесть. Только найдет ее тот, кто сам скуден умом, обижен даром адекватного восприятия и анализа, умения делать выводы из увиденного. Тем не менее, нашу девушку, со всеми ее недостатками тоже полюбили, обливая, как мясной подливкой, тихими и недалекими дифирамбами. И что вы думаете, она, в силу сложившихся обстоятельств, гордого одиночества и раздумий на всякие возвышенные темы a-la «рыцарь на белом коне», воспринимала все дарованное ей как должное, заслуженное и даже не задумывалась о благородном взаимном излиянии, а только позволяла себя любить, но эти меланхолические наплывы были всего лишь проявлением псевдосамокритики и самоумиления. Себя, любимую, она всячески охаживала и уважала. В доме же была, силою некоторой убогости происхождения родителей, самым почитаемым и умным человеком, которого холили и лелеяли ввиду «сверхоригинальности», и еще потому, что была единственным плодом совместных усилий несчастных и невинных хранителей, давших жизнь. Дудойкина была одиночкой, но не потому, что была тяжелым человеком, а потому, что умные и воспитанные, завидев ее сущность, прекращали общение, а глупые, почувствовав склонность к авторитаризму, просто-напросто сбегали. Большую часть времени Галя сидела дома и думала.

***

Как, порой, смешны, бывают люди, закутывающие себя в плед одиночества с головой. Им скучно, одиноко, гадко, но несмотря ни на что, они не будут никого звать в свой мир. Они ждут той исключительности, и уверены в ее наступлении, которая принесет с собой просветление и умиротворение; ждут, когда в этот плед кто-то попытается осторожно проникнуть, и начнет уговаривать выйти на свет, убеждая, как они необходимы этому миру, что без их прекрасных мыслей он неполон, и что к вящей славе своей они получат и всеобщее признание. Так думала и Галя, с каждой минутой все больше погружаясь в свое умственное творчество и обыгрывая в сотый раз одну и ту же ситуацию. Ей представлялось как она небыстро, и с великой скорбью блаженной, поднимает голову, непременно красивую, возводит глаза, тоже красивые непременно, полные слез радости и закрывает их в знак согласия. О, она приносит себя в жертву ради мира, вселенского покоя и, конечно, совсем не желает славы, дескать: «Все благородство свое не жалея отдаю Вам, а сама уж как-нибудь!» Бывают, порой, у подобных Галь, часы с романтическими вялотекущими размышлениями, обработанными одиноким рассудком настолько скверно, что диву даешься, как можно при желании переврать очевидные факты. Но это лишь мгновения, осеняющие даже тупиц. Реальность же настолько жестока по отношению ко мне, что, сколько не тяни, а с сожалением приходится признать, что находятся в этом мире любители и даже ценители этого безобразного изобилия галь, столь муравейно засоривших благородное общество своими семечками и матом. И наша героиня, в силу своей невостребованности, была щедро одарена судьбою, которая послала ей человека, дарившего звезды и говорящего на непонятном ей культурном языке непонятные комплименты. Они с великим непониманием проглатывались плохо функционирующим мозгом. А жаль, могла бы жить. Простите за слог, но я считаю, что о дурах стоит писать, а об умных - нет, потому что благо намного проще и яснее в значении, и уж миллион раз описано, а вот дурнота - нет, потому что включает в себя то многообразие отрицательных человеческих мыслей, на которые я очень досадую, хотя, право, без которых было бы трудно жить. Подарок судьбы именовался очень непросто - Леонард Петрович Декабрев. Слишком громкое имя для юноши, не под силу оно ему, но я вынужден лишь вздохнуть и писать то, что видел и слышал, а не компостировать вам и без меня закипающие мозги.
На этом рукопись обрывается, и я продолжаю уже от себя, так что не судите, если что-нибудь упущу из виду, а потом вспомню задним числом.

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

Этим всё сказано.

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

Трудновато на экране читать, но придется

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

Таких галь у меня на работе к сожалению целое СТАДО!

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

«Сусальным золотом горят
в лесах рождественские елки,
в кустах игрушечные волки
глазами страшными глядят».
О. Мандельштам

Леонард Декабрев.

Весь моветон провинции заключается в, порой, неожиданной неординарности поступков, заставляющих сомневаться в здравомыслии человека, их совершившего. Причем речь идет не о мимолетных поступках, которые могут с течением времени раствориться или забыться, а о стационарных, которые напоминают о себе извечным присутствием, вросшим в саму плоть личности. Ох, и любят же у нас мужики называть своих детей как-нибудь «оригинально», которое со временем переходит в «смешно». В бытность мою маленьким мальчиком, я дружил с одной узбечкой, которую звали Афродитой. Видимо, названа она была своими родителями в назидание всему искусству эпохи Возрождения и антики, дескать, не все прекрасное может носить такие имена. Был у нее невысокий лоб, а когда волосы распускались из традиционных косичек, то создавалось впечатление, что его вообще нет, широкий нос с конскими ноздрями, волосатые (уже!) ноги и крупные щербатые зубы. У родителей чувства, а нам жить! Вот и в описываемом мной случае деревенская оригинальность взяла в очередной раз верх над собой, излив любовь ко всему миру в виде европеизированного имени. До пятнадцати лет звали нашего героя Лешей, потому что Леонард - было очень долго и неудобно выговаривать, тем более озорной и шустрой ребятне, которая в вечном альтруистическом порыве своем утирает нос самым серьезным думам. Почему до пятнадцати? Потому что именно с этого возраста, в силу некоторых обстоятельств, он стал размышлять над жизнью, получил уважение отца своего, кстати, тоже любителя размышлять, и стал искать ту стезю, в которой его КПД был бы максимальным. Замечу, однако, что размышления, к которым расположил отец, были квадратными и железно логичными, но юным мозгом воспринимались, как открытия. Деревенская философия, наверное, тем и отличается, что не принимает извилистых путей осознания действительности. Все железно: путей много, но они не гибки. Целоваться - так с разбегу! Ха-ха… Отвлекся!
В силу нередких бесед о жизни на кухне, с пьяным папашей, молодой наш «последователь» Достоевского приходил к выводу, что он кардинально отличается от своих тупых сверстников и что его хорошее отношение является честью для них. В то же, примерно, время, он и осознал, себя Леонардом, а не Лешей; а это, простите, обязывает к уважению. Именно поэтому я буду далее именовать его по имени, а если придется, то и по имени-отчеству.
Не один отец, однако, оказал на Леонарда влияние. Был еще один источник, из которого Леонард черпал знания, приведшие к ужасающим последствиям. И если бы не приступы деревенской философии, то прочитанные книги понимались бы правильно, и, как следствие, делались бы верные выводы. Но вдолбленная жизнью уверенность в себе, при внутреннем осознании несостоятельности и некомпетентности, а в совокупности с желанием, но не правильным восприятием поданной мысли, родили глупость этой самой мысли при красивой внешней обертке.
А книжки Леонард любил, он понимал, что читает умные вещи, его многое трогало до слез, он не был бесчувственным мальчиком, но, как и бывает частенько у недалеких людей в порыве свежей мысли, делал выводы, весьма положительные, представлял свой благородный образ, однако, окунаясь в серую действительность жизни, боялся красить ее в яркие тона, чтобы не выделяться. Была еще одна слабость, которая являлась следствием его по-деревенски сильного характера - грешил он фантазерством, порой неуместным. Будучи вхож в одно известное у нас общество, Леонард не хотел показаться самым глупым и скучным, наивно считая, что в кругу этом все равны. Поэтому и читал! Поэтому, а вовсе не от тяги к знаниям, некое подобие которой было привито именно этим обществом. Книги воспринимались, но эффект жил до первого выхода из дома в люди, где он играл роль дурачка с иногда проскакивавшими мысленками. Впоследствии, он так запутался, что перенес этот обман, эту неверную трактовку преподнесенных книгами мыслей даже в свой внутренний мир, наивно считая, что обогатил его печалью и созерцанием. В глубине души же, стержень медленно подгнивал, отравляя мировоззрение нового образца происхождением.
Кто бы ни утверждал, что человеком становятся в юношестве - не соглашусь никогда. Раньше была иная точка зрения, но впоследствии я приобрел горький опыт, подтверждающий то, что основные черты характера формируются из увиденного и услышанного в нежном возрасте, лишь морально не способном все это воспринимать, но старательно упаковывающим багаж в подсознание. А оное, иной раз, через много лет возьмет, да и плюнет из недр в лицо жизни поступком. Добродетель и гадость скорее впитаются в нежную губку, нежели в затвердевающую в своих убеждениях и действиях душу.
Детство Леонарда было беззаботным, как с его стороны, так и к нему, и изобиловало братьями и сестрами, что весьма ярко выражает иронию судьбы по отношению любви к детям в сельских семьях, где старая русская добрая традиция была изгажена изолганными обычаями и гнетущим бытом, отождествляющимся с кучей навоза. Он был предоставлен себе и познавал окружающий мир всеми доступными способами. Несмотря на все мое неблагодушие, Леонард был самым толковым ребенком в семье и только после некоторых событий, происшедших в его жизни, он перестал прогрессировать в своем развитии и махнул рукой на жизнь, не от ума, замечу!
Декабрев рос милым и веселым мальчиком, но, правда, был несколько честнее других, причем эта честность приобретала крайнюю форму, и он мог вполне решиться на весьма взрослый поступок. Несмотря на эту черту, его не заклевали, не изгрязнили, не обвинили в беловоронстве. Был он, по простоте души своей, способен за компанию решиться на плохой поступок, в котором, по той же самой простоте, не смог осознанно раскаяться. Безнаказанность-то и безучастность родителей и привели его детские шалости в отличительную черту юности, да еще и в степень возвели огромную.

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

2 медведобород
многое абстрактно
каждому свое

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

М-да, нет слов...

Сигмер, ты фееричесий пошляк! Это какой-же недюжинной наглостью нужно обладать, чтобы назвать эту писанину - РОМАНОМ?

...а стихов не пишите больше...(с)
Это мне особенно понравилось. Не удержался, простите:

Прошу любить и жаловать - Олег Сверчков!

Модератору: В Книжный форум перенесите чтоли...

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

Lynx_Levy, в тундру, чтоли

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

Можно и в тундру. Хотя, лучше на костер... :twisted:

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

Lynx_Levy, мдя.... Ты не Галя случаем?

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

А что, похож? :wink:

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

А где полный роман достать мона? Что бы по частям не читать...

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

аааааааааааа
ху%;%шки, читайте, а то интриги не будет

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

Рождение подлеца. Артем.

Все мальчишки во дворе, как правило, дружат. Вместе ходят строить шалаши, землянки, вместе зарывают клады. Лично у меня детство, порой, вызывает ностальгическую зависть. Настолько все чисто, в объективном плане, что удивляешься, взирая на преобразовавшихся в нечто через несколько лет людей. Неужели это те самые чистые и наивные существа? Хорошо, если изменения принесли сдвиг в лучшую сторону, но если буквальное детское мировоззрение столкнулось с подавляющим фактором, морфологическим признаком современного мира? Тогда что? Добрые и умные люди - это концентрат общества, который нужно равномерно развести с серой и нецеленаправленной бесталанной массой для получения хотя бы небольшого нравственного подъема. Однако они лишь больше концентрируются, повышая свою ценность, но абстрагируя понятия ума и добродетели. Исключительно гармоничность и повсеместность действий могут повлиять на сознание общества, его просветление. Добро, заложенное в человеке, настолько сложно по своей сути, что, отживая свой век, мы поглощаем его как воздух, и только по исчезновении оного в отношении своей персоны, начинаем ценить, и задыхаемся без него. Зло, в силу примитивности, наиболее понимаемо и быстрее врезается в память, оставляя рубцы, сохраняющиеся в сознании в течение всей жизни; оно более читаемо, его можно выразить в словах. Разумеется, я говорю условно, но добро очень трудно воспринимается и прежде, чем его осознать и воспроизвести, необходимо приложить усилие. Вот и наши детки, не подозревая о ледяных ступенях жизни, играя, писали свой сценарий, который опечатывал их недозревший характер.
Вместе с нашим героем жил неподалеку мальчик Артем. Мальчик он был хороший, воспитанный добрыми детскими книжками, добрым папой и доброй мамой. Отец Артема был стариком, и сын стал единственным утешением на всем белом свете. Так уж сложилась судьба, что женился он на одной весьма немолодой, но хорошей женщине, которой во всю жизнь никто не сказал ни одного доброго слова. Хотя брак был поздний, через год появился на свет Артем. Оба родителя души не чаяли в нем и все-то ему делали, но не баловали, зная, что таким образом могут испортить дитя. Папа, каждый раз возвращаясь со своей малооплачиваемой, но тяжелой работы, нес сынуле какой-нибудь «подарок». То пряник, то немного дешевых конфет, а когда самые тяжелые времена, и с копейки на копейку перебивались, хоть яблочко с дерева сорвет, вымоет и Артему подарит. Меня, как стороннего наблюдателя, так уж умиляла эта картина, что спазмы в горле душили. Бедный, но чистоплотный дядя Ваня так дорожил своим сынулей, что, бывало, в день зарплаты и мальчишек одарит конфетами, еще и, на старый манер, по головке каждого погладит, полной ладонью, ото лба до шеи. Было в нем что-то божье, тихое и праведное. Вместе с ним умилялась на все это ребячье желторотье и мама Артема - честная и порядочная тетя Оля. Пекла она каждое воскресенье булочки, которые выходили удивительно вкусными, хоть и на воде тесто поставит. Всегда-то позовет Артема, даст ему булочек для мальчиков и накажет раздать поровну каждому. Думаю, не стоит описывать, какие хорошие и уважительные отношения были в семье. С такой почвы начинал выходить нежный колосочек, впитавший уже много хорошего. Во всем-то он видел прекрасное и всегда испытывал сострадание к любому обделенному существу, мимо горя чужого не мог пройти. Ребенок этот - большая редкость в наше время, исключительный экземпляр. Так, однажды, подобрал он на улице годовалую кошечку, озябшую и грязную, черепахового окраса с рыжими и черными пятнами, расположенными природой в произвольном порядке. Кошечка эта была худая, плюгавая, страшная… тьфу, одним словом - гадость. Однако, такое уж жалкое впечатление произвела она на Артема, что он ее, неспособную даже убежать, подобрал. И принес домой, где ее обласкали, чисто вымыли, сухо вытерли и оставили жить. Назвали же Муркой. Ну что еще можно было ожидать! Даже в натуральном и чистом виде эта кошка имела весьма убогонькую внешность, была худа до костлявости, но тем еще любимее Артему, потому что всеми доступными ей способами выказывала чувство привязанности и благодарности. Бежит за ним, как собачонка, по улице, обгоняет, да на деревья залазит и смотрит, дескать, лови меня. Дома же с колен Артемкиных не сходила, спала верно, рядом и, лишь он дотронется до нее, так уж мурлыкать и примется. И вот однажды по осени Артем заболел и уже четыре дня, как не выходил из дома. Леонард с другими ребятами: Вовкой - забиякой, Колькой - заводилой и Димкой - закомпанщиком посещали больного почти каждый день. А как узнали, что ему стало лучше, пообещали позвать посмотреть через два дня кино. Оговорюсь заранее, что в силу своей надежды на вечный русский «авось», родители Артема даже не подозревали, какие серьезные осложнения могут быть после болезни, если такой хрупкий организм не соблюдает режим и элементарные меры предосторожности. Поэтому, почувствовав себя к субботе лучше, он отпросился сходить к Леонарду посмотреть обещанное кино.
Не буду первооткрывателем, если скажу, что детские мысли настолько ветрены и незлобиво пошлы, что действия, обдуманные и предложенные ими, меняются как положение маятника. Так случилось и на этот раз. Об Артеме, в принципе, всегда вспоминал только Коля, а Леонард с Димкой лишь поддакивали ему, потому и навещали. Сам Леонард был настолько безответственен, что мог запросто забыть, а если и помнил, то вполне мог не зайти, ссылаясь на занятость. Вот эта черта и держала его на высоте, в силу того, что окружение, хоть и неплохое, но не задумывающееся о способностях Леонарда к негативным поступкам, не пыталось воздействовать во изменение, за которым, как стало ясно сейчас, последовало бы непременное падение в глазах сверстников. Только лишь выделанностью и сопутствующим гонором удерживался авторитет.
Кино, о котором я говорил выше, мальчишки, собравшиеся у Коли, посмотрели еще утром, даже не вспомнив об Артеме. Было в этом фильме много крови и драк, от которых у современной деревенской молодежи захватывает дух, сюжет, который вселяет в мальчишеское нутро азарт и оставляет его до первого осознания своей истинной силы в этом мире. Так сказать, заячья храбрость! Вот и наши герои, в возбуждении высыпали на грязную осеннюю улицу, активно обсуждая события фильма и изображая всевозможные пародии на приемы восточных единоборств. Они галдели, оцветняя серую картину двенадцатичасового воскресного среднеосеннего дня своими джинсами, куртками и лицами. Само по себе, решено было идти к Артему. Меж ними прошла, было, мысль, что его не дождались, но ввиду массы впечатлений, все разом и, не сговариваясь, забыли, продолжая принимать участие в жаркой дискуссии, подбиваемой сочным и радостным голосом Декабрева. Так они, поминутно приостанавливаясь, неспешно выдвигались к дому, где жил Артем. Проходя мимо помойки, кто-то из мальчишек кинул по мусорному баку камнем и оттуда, в диком ужасе, падая и не ориентируясь, рванули кошки. Декабрев чуть присел и закричал: «Лови!». Все бросились за добычей, подстегиваемые криками друг друга. Кошки, отнюдь не разделявшие веселья молодежи, бросились через огороды, попутно прибегнув к тактике «бежим врассыпную». Было их душ десять, поэтому сразу же они разделились на две большие группы, и ребятня погналась за той, которая ближе. Хватая по пути палки, ребята стучали на бегу, выгоняя кошек к сгоревшему дому, где была реальная западня. По ходу действия, самые проворные звери шмыгнули в кусты, а три оставшиеся влетели в дом. Предчувствуя близкую победу и уже про себя ликуя, все вбежали через дверной проем и прихожую в полутемную комнату, где сразу перекрыли выход в разбитые окна с облезлыми рамами, но одна изловчилась и улизнула между ног у Димки, а вторая с разгону взяла барьер и «вспорхнула» на перекрытие. Вбежавший последним Леонард быстро оценил ситуацию и бросился усмирять оставшуюся пленницу. Налево… направо… к земле - кошка делала судорожные попытки рвануть куда-нибудь, от этого еще больше терялась и, наконец, истошно закричала. Леонард стремительно приближался. «Кошка… похожа на Мурку…нет, Мурка всегда дома, она чистая… была грязью, Артем отмыл… нужно ударить…Артем будет плакать… Колька будет смеяться… а чего бежала, если Мурка?… помойка, потом гнали все… я не один… ничего страшного, мы же играем… вбегал в дом и не знал… он серый… один только раз ударю… противная, не должна жить… орут… Артем мучается с ней… стена рядом, недалеко улетит… а сейчас болеет… пойду в гараж… никто не скажет… я же мужик…». Секундным шквалом пролетело все это в голове Леонарда и он, оттолкнув Димку, с размаху ударил кошку правой ногой. Она послушно отлетела, свернувшись в воздухе в клубок, ударилась о стену и, упав, крича в шоковом состоянии, медленно пошла в неопределенную сторону. Не прошло и мгновения, как Леонард размахнулся палкой и ударил Мурку снова. С какой-то мультипликационной неестественностью закружилась она в предсмертных конвульсиях, извиваясь, как гусеница. Палка разбила ей глаз и от дикой боли она могла только хрипеть. Леонард ее, уже поверженную, ударил еще и еще, и еще и, наконец, отбросив палку и, стиснув зубы, с размаху наступил ей на живот, сломав ребра и выдавив внутренности. Этот момент как раз совпал с криком Димки: «Стой!». Мгновенно воцарилась тишина и ветер, трепавший сухую траву снаружи разрушенного дома отобразился в тот момент у детей в сознании, как аналог пустоты и никчемности этой смерти. Прошла минута.… Сквозь прогорклое чувство осознания совершенного, Леонард отошел от тушки и шаркнул ботинком по земле, стирая кровь и кусочки внутренностей. Все стояли и молчали, глядя, как иногда залетавший ветер трепал шерстку еще минуту назад жившего существа. О, сколько бы они отдали сейчас, чтобы только вернуть несколько минут жизни бедной Мурке. Знаете, когда человек совершает поступок, он не желает глядеть в будущее и не ищет философской связи с грядущими событиями. Повинуясь навязанному жизнью мировоззрению, молодой мозг лишь увеселяет себя и окружающих бездумностью.
Как зарастает молодая кожа, так юная и дерзкая память затирает ошибки самым нелепым оправданием, консервируя шрам глубоко в душе. Однако, он все равно напомнит о себе, уж поверьте. Отсутствие возражений или их слабое проявление, только усиливает адвокатирующие возможности сознания. А оно напрямую зависит от социального положения. Хотите узнать, каков человек на самом деле? Накормите его, дайте ему многие блага, уверенность в завтрашнем дне и через время расспросите о взглядах. Вот когда он покажется во всей своей красе. Хорошие-то мы только тогда, когда нищие. Сытостью и довольством выделяют настоящий эгоизм, зло, хамство - сущность подопытного индивида. Точно таким же образом вычисляется прирожденное добро и сочувствие. Когда у человека есть многое, его будущее не покрыто мраком зависимости и неизбежности разрешения сложных проблем, приходящих извне, он создает себе цели, при достижении которых появляются трудности, так называемые положительные проблемы, необходимые человеку для того, чтобы он не «застаивался». К отрицательным проблемам относятся жизненные рутинные трудности и неприятности, которые мешают думать о сакральном, пусть даже темном. Самое страшное, что многие и не пытаются сопротивляться этому гнетущему бездумью, отдавая себя и детей своих на растерзание всепоглощающей серой массе, суть которой заключается вовсе не в однотипности и безликости действия. Выделения разума, накапливающегося в ноосфере, есть единственный продукт человечества, полезный всеобщему развитию жизни и Разума, поэтому страшна безликость и однотипность мысли. И если люди зависят от планов Разума, то это не значит еще, что они в точности реализуют их. Мы часто встречаем в жизни, когда действия противоречат мыслям. Здесь четко вырисовывается околодиалектическая цепочка «разум - мысль - логика - действия».
В любом случае, вторичность действий, как следствие мысли, очевидна. Однако, то, что произведено человеком или вообще любым существом, способным мыслить, не может быть нематериально. Чем больше развивается наука, тем страшнее прогнозы о загрязнении той области, где материализовавшиеся мысли скапливаются, образуя полиэтиленовый купол вокруг нашего мира, потому что, осознавая свои возможности и оценивая потенциал, который был столь долгое время сокрыт от самих нас, понимаешь, учитывая выборочную индивидуальность, какие невидимые факторы влияют на развитие человечества. Удивительно становится, как это мы еще вообще живы. Видимо, только благодаря балансу и управлению Добра и Зла. Ноосфера научно не доказана, но я считаю, что это не от недостатка средств и познаний, а от скверны и дегтя, лежащих на паранормальных способностях человека плотной печатью. Единичные случаи узрения тонких материй рассматриваются скептически. Легче не поверить и забыть, чем начать искать и доказывать. Так проще, это принцип эгоработы мозга, а интеллект, направленный на себя и есть ничто, так как мысль такой единицы не несет в себе никаких конструктивных идей. Выражаясь нефигурально, стоит отметить, что персонажи бытия отличаются друг от друга в корне, и по иерархическому методу делятся на куроводство (сие очень образно) и составляющие стороны. Так вот, Добро и Зло должны развиваться, а бездействие и мысли его, будучи чисто физическим показателем, является частью небытия, резерва, созданного и обоюдно одобренного соперничающими сторонами для сохранения и продолжения рода. Жизнь - это мысль, а действие - лишь подспорье, делающее ее возможной. Что же касается ноосферы, то ее нельзя отрицать, опираясь на недоказанность. Очевиден и смешон парадокс современного мира: наука, основанная на холодной логике и не признающая сентенциозности гибкого разума, развиваясь и совершенствуя себя, образуя новые ответвления и течения, делает открытия, противоречащие основным тезисам, на которые опиралась вначале, причем настолько, что, отслеживая цепочку закономерностей, гладко и последовательно приходишь к пониманию несовершенства учений. И что же такая наука может утверждать? Учитывая, что развитие пойдет и дальше, осмелюсь нагло заявить, что в конечном итоге все науки сойдутся в одной, универсальной, изучающей мысль, ее стандарты и возможности. Но до этого, кажется, очень и очень далеко. И вообще, проза эта изрядно пахнет утопией, хотя и тут можно очень долго спорить.

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

а читать-то много? Что-то мне твое имя знакомо...

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

А я вот стихи и музыку пишу...

РОМАH СИГМЕРА "ВСЕ ГРЕХИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА"

си> 2 медведобород
си> многое абстрактно
си> каждому свое

танунафих... ненада это больше сюда постить... кто захочет, тем расцылку устрой.
и кстати, научись пажалуста песать правильно мой ник. я ж не пешу сцыхмыр... прошу и ко
мне проявить уважение. без обид, но мне не приятно. =/

РОМАH СИГМЕРА "ВСЕ ГРЕХИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА"

DE> А где полный роман достать мона? Что бы по частям не читать...

извращенец. =)

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

медведоробод (боевой), а ты не ходи сюда ине читай, если не нравится

re:тпнбо уйзнетб "чуе зтеий юемпчеюеуфчб"

Мое мнение - Сигмер, найди себе работу... хорошую... что бы времени на подобный бред не оставалось. В графомании нет ничего хорошего...
И еще. Кто дал тебе право судить и осуждать других людей, как бы плохи и глупы они ни были? Ведь в твоей библии черным по белому написано "Не судите и несудимы будете" (С) И.Христос. "В чужом глазу соринку видем, в своем бревна не замечаем" (не дословно) (С) Он же. Мой совет: сначала поработай над собой...